Рекламная кампания The Next Day / Выставка в музее Виктории и Альберта в Лондоне / книга David Bowie is

18 апреля 2013
из блога Джонатана Барнбрука:
David Bowie is the subject of this book

Дэвид Боуи — тема этой книги

“Он наводнил банальную реальность каждого дня экстраординарностью и неожиданной информацией; пропуская детали сквозь жизнерадостный подвижный разум, он сделал так, что интеллектуальное открытие показалось невероятно чарующим. Он помог в моём собственном разуме создать потребность находить способы объяснения вселенной и самого себя посредством поиска отличного, сложного и дерзкого.”

— Пол Морли

Мы разработали дизайн книги, сопровождающей крупную выставку в музее Виктории и Альберта, “David Bowie is”, которая является первой международной ретроспективой экстраординарной карьеры Дэвида Боуи. Это первая книга, которой суждено даровать доступ к личном архиву сценических костюмов Боуи, инструментам, сценографии, оригинальным дизайнерским работам и рукописной лирике Боуи.

Концепция книги и выставки выстроена вокруг названия “David Bowie is”, подразумевающего продолжение. Вместо того, чтобы сделать Боуи предметом антиквариата в музейной коллекции, название помещает его в текущий момент времени, вездесущую в нашем культурном окружении величину. Это название заключает в себе свойственную Боуи способность к аккумулятивному присвоению, присущую также вёрстке, способность, которая, в свою очередь, оказала влияние на наше мышление и методологию. Боуи был способен транслировать идеи авангарда в диктуемый популистами мейнстрим, не вступая в компромисс с их разрушительной освобождающей силой, и мы надеемся в некотором смысле выразить это на бумаге посредством типографии.

Создавая дизайн, мы черпали вдохновение как в богатом визуальном разнообразии карьеры Боуи, так и в одной из выдающихся тем выставки — психогеографии Лондона. Боуи жил в Лондоне в период громадных перемен, от расцвета оптимистичного модернизма в 1960-х до очарованной ретро, интроспективной постмодернистской антиутопии 1970-х. Дизайн книги черпает вдохновение в этой урбанистической энергии, которая реализует себя в виде разнообразных стилей фона, жирных заголовков и покрытия изображением страниц, лишённых полей.

Книга демонстрирует богатое разнообразие визуальных материалов, характеризующих карьеру Боуи, включая костюмы, портреты, листы с лирикой, рисунки, модели и другие ценные элементы. Чтобы соединить этот материал со всеобъемлющей странностью названия, книга была декорирована акцентами яркого оранжевого цвета, цвета который снова и снова появляется на протяжении эволюции эстетики Боуи. Волосы Ziggy Stardust, молния “Aladdin Sane”, обложки “Low”, “Heathen” и “Scary Monsters”, а также оформление синглов лейбла RCA на виниле, на всех них присутствует один из оттенков оранжевого. Изображение на обложке книги — аллюзия на то, что, должно быть, является одним из самых иконических образов в популярной культуре, обложку диска “Aladdin Sane”. На этом изображении, выбранном из фото сессии Брайана Даффи, Боуи смотрит прямо перед собой, встречаясь со зрителем пристальным практически неприятным взглядом. Изображение подверглось обработке. Ему был придан отчётливый оранжевый оттенок, выделяющий его в сравнении с оригинальной обложкой альбома.

В качестве шрифта заголовков по ряду причин был выбран Albertus. В истории, рассказанной при помощи выставки, центральную роль играет Лондон, и мы хотели, чтобы книга говорила на языке Лондона, не прибегая к помощи Johnston¹ (это звучит ровно настолько фантастично, насколько фантастичным это является в реальности). Во-первых, Albertus используется на уличных знаках в Ламбете², в котором расположен Брикстон³, где, собственно, Боуи и появился на свет. Во-вторых, Albertus использовался Стэнли Моррисоном (создателем квинтессенции, автором British Times New Roman), так что англо-германская история замечательным образом проходит в параллель с временами Боуи в Берлине. В качестве основного шрифта для книги использован Priori Serif, созданный Джонатаном Барнбруком и Маркусом Лейсом Аллионом. Priori основан на достижениях британских типографов Эрика Гилла и Эдварда Джонстона и одним из первых его бенефисов было появление на обложке альбома Боуи “Heathen” 2002 года.

1 речь идёт о шрифте Johnston, который используется в лондонской подземке

2 Ламбет, административный район в Лондоне

3 Брикстон, район боро Ламбет в Лондоне

22 апреля 2013
из блога Джонатана Барнбрука:
New Fonts: Doctrine and Doctrine Stencil

Новые Шрифты: Doctrine и Doctrine Stencil

Doctrine — это новый типографский шрифт от VirusFonts. За три года это первый шрифт, который будет опубликован студией, занимающейся их созданием. Первым его публичным появлением стало присутствие на альбоме Дэвида Боуи The Next Day.

Doctrine является представителем семьи шрифтов сансериф [семейство шрифтов гротеск, рубленые шрифты. — Прим. пер.], которая включает два шрифта, мягкий и более маскулинный трафаретно выразительный шрифт. Развившись из едва различимой отправной точки, которой стала расцветка самолётов государственной авиакомпании Северной Кореи, Doctrine вырос, чтобы вобрать в себя серию более зрелых типографических влияний. Смешивая элементы присущих двадцатому веку нео-гротескного, гуманистического и геометрического стилей [речь идёт о шрифтах. — Прим. пер.], Doctrine универсален и уникален одновременно. Включая громадное множество лигатур и альтернативных символов пяти уровней насыщенности, начертание которых варьируется от сверхсветлого до экстратёмного, Doctrine способен справиться со множеством тестовых типографских ситуаций.

Студия VirusFonts в течение долгого времени была заинтересована в связи между идеологией, языком и типографией и именно этот интерес послужил источником вдохновения для создания нового шрифта. Придерживаясь экстремальной версии изоляционистской и авторитарной идеологии, Северная Корея — последний оплот сталинизма в мире — предоставляет своим жителям малую свободу передвижения. Авиапутешествия, считаясь одним из неотъемлемых прав человека, способствуют свободе передвижения между государствами. Air Koryo, принадлежащая государству авиакомпания, наделённая особыми привилегиями, таким образом, выступает в роли чего-то сходного с оксюмороном.

Со шлейфом не вызывающих удивления сомнительных отчётов о безопасности и зловещими ревью, посвящёнными авиаперевозчику, публика придерживается невысокого мнения об Air Koryo, тем не менее, есть что-то удивительно наивное в её попытках выглядеть подобно серьёзной авиакомпании. Центром этой мистификации является рудиментарная раскраска самолётов и облик бренда — зачастую грубо наложенные и временами даже выглядящие нарисованными вручную элементы. Приняв однажды форму функционального трафаретного шрифта, логотип подвергся метаморфозе, превратившей его в современный гротеск [шрифт сансериф, рубленый шрифт. — Прим. пер.]. Эта причудливая концептуальная смесь — отчасти политической философии, отчасти корпоративного брендинга — вдохновила разработку современной человеческой интерпретации нео-гротескной модели, той самой наиболее идеологической из типографских форм.

На структурные характеристики Doctrine, помимо существующего контекста концептуальных, политических и исторических точек отсчёта, повлияли многочисленные типографские отсылки. Вдохновлённый модернистским идеализмом, но ведомый постмодернистским релятивизмом, Doctrine эволюционировал в утопический гротеск двадцать первого века. Следование утопическому совершенству предполагает чистоту, или очищение — избавление от инородной, не принадлежащей утопии, детализации — несмотря на это, даже вопреки этому, суть идеологии Doctrine заключается во включении. Инклюзивный подход делает возможным любопытное смешение модернистской, геометрической и гуманистической форм, которые соединяются в современном стиле.

Базовая структура Doctrine была оформлена под влиянием нео-гротескной модели, в особенности под воздействием шедевра Адриана Фрутигера Univers и вездесущего Helvetica Макса Мидингера — чудовищ модернизма середины двадцатого века. Тем не менее, вопреки влиянию вышеупомянутых шрифтов, облик Doctrine менее строг и более гуманистичен. Округлые варианты начертаний в более лёгкой насыщенности говорят с элегантным хладнокровием в то время как большая высота строчных букв [без выносных элементов. — Прим. пер.], низкая контрастность и более квадратные очертания в более тёмных версиях насыщенности придают Doctrine приветливое очарование и убедительный голос.

Ряд символов черпает вдохновение у гуманистического сансериф, созданного Эдвардом Джонсоном для лондонской подземки, сообщая доброжелательность, свойственную премодерну, базовому набору символов и причудливую геометрию стилистическим альтернативам. Экспериментальные рисунки Пауля Реннера для его провидческого шрифта Futura¹ послужили источником вдохновения для некоторых необычных альтернативных глифов², так же последний повлиял на более традиционные геометрические формы.

Добавляя игривую ноту заголовкам, альтернативные заглавные буквы испытывают на себе множество влияний. Асимметричная “A” отсылает нас прямо к раскраске Air Koryo. Под влиянием модульных принципов, применяемых к ширине символов геометрических шрифтов [речь идёт о компенсации, позволяющей шрифту выглядеть более ровным. — Прим. пер.], буквы “E” и “F” включены в гарнитуру с редуцированной шириной каждая. В той же мере геометрические шрифты повлияли и на “G” и “Q”, их соответствующие альтернативные глифы основываются на гротескной модели как и в случае альтернативной “M” и базовой “K”.

Отдавая дань истории типографии, Doctrine включает в себя множество лигатур. В том, что касается типографских наборов лигатур, с 1950-х тенденция ухода от подвижной модели шрифта стабильно идёт на убыль. В наши дни, тем не менее, современная OpenType технология позволяет практически неограниченное количество глифов, что означает, что концепция лигатур может быть возрождена и переосмыслена в намерении дать двадцать первому веку возможность привнести любопытное звучание в облик шрифта текста и заголовков.

Doctrine включает четыре стиля цифр, два пропорциональных (варьирующаяся ширина) и два табличных (моноширинные шрифты). Стиль цифр по умолчанию — пропорциональный линейный — полностью заглавные по высоте цифры, что выглядит лучше, когда выбрана настройка “все буквы — заглавные”. Цифры, выдержанные в старой стилистике, разработаны с верхними и нижними выносными элементами литер и имеют пропорции, сравнимые со строчными символами, чтобы минимизировать искажения во время настройки основного текста. Для цифр, предназначенных для набора таблиц, включены линейные и выдержанные в старом стиле табличные варианты начертания.

Doctrine и DoctrineStencil доступны в гибком кросс-платформенном OpenType формате. Используйте панель OpenType в вашем программном обеспечении Adobe, или Microsoft Office, чтобы получить доступ к полному спектру опций, включая стилистические альтернативы, табличные линейные цифры и табличные цифры, выдержанные в старом силе, пропорциональные линейные цифры и пропорциональные цифры, выдержанные в старом стиле, а так же серии лигатур.

1 создание Futura включало попытку создать шрифт будущего и несколько провальных непрактичных предварительных версий

2 альтернативный глиф (Alternate glyph), вариант знака другого рисунка, применяется в чисто декоративных целях и для акциденции

20 мая 2013
из блога Джонатана Барнбрука:
David Bowie is printed

Дэвид Боуи напечатан

“Мы находимся в музее Виктории и Альберта в полной готовности к тому, чтобы порыться в твоих ящиках. Это, воистину, великолепно”

— Тильда Суинтон

Вслед за нашим последним постом на тему книги “DavidBowie is”, этот мы посвящаем рекламным материалам, великолепно напечатанным Generation Press. Основываясь на подразумевающем продолжение названии выставки David Bowie is, мы разработали рекламные материалы, выдержанные в концепции и методологии, сходных с концепцией и приёмами, реализованными в книге. Колористическое решение продиктовано доминантным изображением — яркими оранжевым и тёмно-синим мазками вспышки молнии Aladdin Sane. Наш выбор пал именно на это изображение в попытке обыграть обложку знаменитого альбома — Боуи замер в точке начала движения, его взгляд фронтален, он падает прямо на зрителя и тревожит его. Этот выбор отражает одну из многих концепций, заложенных в кампанию: Дэвид Боуи смотрит на то, что ты делаешь.

Выбор материалов был продиктован желанием подчеркнуть несовместимость, состояние конфликта в последний момент печати. Там, где это возможно, мы печатали одну сторону в глянцевом исполнении, другую на материале без какого-либо дополнительного покрытия. Мы выпустили пресс-набор, в который входит комплект открыток.

Мы разработали дизайн ряда приглашений, включая эту очень особенную версию приглашения на торжественный вечер в честь открытия выставки. Мы использовали фотографию “Лучник”, сделанную Джоном Робертом Роулендсом во время тура “Station to Station” 1976 года. Завершающий штрих приглашения, напечатанного металлизированным серебром на тяжёлом трёхслойном картоне — штамповка белой фольгой и подчёркнуто геометричный острый обработанный золотой фольгой обрез.

Мы выпустили так же этот постер, который был стремительно распродан. Недавно был выпущен дополнительный тираж.

Мы разработали пешеходную карту Сохо, которая показывает, как именно этот район повлиял на Боуи и каким образом вы можете посетить ключевые места Сохо в наши дни. 

Права на изображения принадлежат Generation Press

права на оригинальные статьи принадлежат Джонатану Барнбруку
перевод Ольги Губановой, 2013 год
This is the non-profit publication for educational purposes
Источник оригинальных статей на английском языке: Barnbrook Blog

Пожалуйста, не копируйте и не публикуйте мои переводы где бы то ни было без моего разрешения. Если вы считаете, что другие хотели бы их прочитать, пожалуйста, разместите ссылку на эту страницу. 

перевод интервью Тони Висконти для журнала RollingStone можно прочитать здесь: Альбом Дэвида Боуи The Next Day: Потрековое Превью.

перевод статей из блога Джонатана Барнбрука: Графический дизайн альбома Дэвида Боуи The Next Day.

Olga Gubanova. Essay. Grand Paris Project. The presentation of Bertrand Lemoine. Saint Petersburg Design Week 2013

Part III

25 May 2013

“High time”

“Grand Paris Project”

the presentation of Bertrand Lemoine

Director General of

the Atelier International Grand Paris (AIGP)

in the Nevskaya Courtine of the St. Peter and Paul Fortress

with the collaboration of PRO ARTE Foundation for Culture and Arts

We had the privilege of meeting with Bertrand Lemoine in Saint Peterburg on 25 May 2013. Bertrand Lemoine, an engineer, architect, architectural historian, author, technical advisor, chief editor, manager and director of the multitude of projects, departments and institutions in the different aspects of his professional field, the frequent guest of architectural forums, biennale and seminars in Moscow, introduced to Saint Petersburg's public the highly modern French model of the sustainable existence of metropolises, the sole possible state of their being - development. Bertrand Lemoine tried to convey the latest social and philosophical ideas and the gleams of technological achievements, antipodes of chaos, despondency, inertness and desolation, companions and followers of mankind life and so far begotten by it organized systems.

Grand Paris, the pivot of Ile-de-France, is incredibly complicated tremendous and diverse creature possessing an international reputation.

It's profitable center - classical wealthy by it's attainments Paris with the multitude of cultural and architectural treasures, bedroom communities, office districts and suburbs - is the source of the half of the gross national product of France. It incorporates diverse sides of life and styles and levels of living. And it is surrounded by the layers of pictorial gardens, parks, forests and functioning rural and agricultural areas. The infrastructure of this intense region is mainly developed.

The modern structure of magnificent and complex Paris was begotten by the system and the evolution of crenellated battlements. The last wall of 1845 established the historical center of the city. The epoch of organized architectural planning began in 1920's-1930's. Since these times Paris has been splashing out of it's borders. In 1934 the new conception and the term of Paris region was defined. In 1965 was decided to create 5 new cities around Paris. The realization of this choice applied the ideas of the previously accepted plan of development. For the following years the metropolis has been enlarging. Intensive growth was substituted for extensive spacial growth. Utmost functional growing suburbs weren't able to find their identity while the center, old Paris, exceptionally attractive and saturated by cultural landmarks and the traces of history, remained the same.

The problems begotten by the natural evolutions of the urban reality and environment are those problems which modern Parisians through the interaction with organised by their will and efforts new public institution, Atelier International Grand Paris, have and it seems intend to solve.

It was decided to undertake actions regarding the next fields attracting particular attention of French and international parts of the team of architects, city planners, philosophers and the public.

Transport

The transport system of the large agglomeration is planed to be developed. The new system and the additional branches of public transport must interconnect all clusters of the metropolis, the economically successful districts and the economically challenged, especially important ones at the periphery, and provide them easy and fast access to the center.

This direction includes development and innovations: significant enlargement of the subway equipped by new automated trains, 72 new railway stations appropriate for the next integration with other kinds of transport and forthcoming it's new systems, 175 additional kilometres of the subway, the total length has to achieve the sizes about 80 to 110 kilometres from the north to the south and approximately 130 kilometres from the east to the west; expanded web of high-speed trains; trams; the separated lines for the movement of buses; the invention and the introduction of the symbiotic system of private, the privilege of remote regions, and public transport, promotion of the core element of this symbiosis, electric vehicles.

Infrastructure

At the same time the regions of metropolis must be specified. This is, for example, already defined the mathematical and physical specialisation of researches on the south and the region for aerospace investigations on the north. New secondary centers surrounded by minor ones with own developed infrastructure have to be created.

Mentioned above actions, firstly, will allow to hasten and simplify the travelling for the citizens of Grand Paris and it's guests, secondly, they will increase the attractiveness of the remote regions and, consequently, decrease traffic. Finally, the new utterly contemporary and beautiful projects and completed buildings will become the sources of pride and the way of the discovery of personality and the next identity of those remote districts. They will improve social climate and strengthen social interaction and social connections. Among these projects, buildings changing the appearance and the status of particular remote districts can be quoted: France Ministry of Defense with origami-like roof, the project of Nicolas Michelin by ANMA on the south. Le Palais de Justice de Paris by Renzo Piano on the north-east of Paris. Le Project Triangle on the south by Jacques Herzog and Pierre de Meuron. Duo by Jean Nouvel on the east. Arena Stadium 92 on the west by Christian de Portzamparc. La Cite Du Cinema, it is a film studio complex supported by the film director and producer Luc Besson, designed in 2000 and located in Saint-Denis, on the north of Paris. It was open on 21 September 2012. Stade Jean Bouin by Rudy Ricciotti. Philharmonie de Paris by Ateliers Jean Nouvel. Louis Vuitton Foundation for Creation designed by Frank Gehry and the Louis Vuitton Foundation.

Duo | © Ateliers Jean Nouvel

Accommodation

An accommodation in Grand Paris is expensive and in modern Paris aren't enough apartment houses and living spaces. The rent is expensive as well. Having judged demography and migration it was decided to increase the amount of new flats from 35 000 per year to 70 000. At the same time the metropolis has to remain inside it's natural boarders, forests and agricultural zones. Paris has to cease it's extension.

It could be achieved by means of modern technologies, new technologies of building and the development of obvious and at the same time unordinary areas, for example, the building on the immersible areas. It is planned to renovate industrial zones, to reequip the first floors of buildings and storehouses, to reconstruct separate buildings. Often it supposes the full renovation and also the construction of additional storeys. The changes of the transport system could provide the opportunity to build commercially and economically attractive buildings and centers nearby city roads and to free potential areas for living by means of this.

Ecology

The team declares ecological attitudes to human health and the natural environment. The Atelier International Grand Paris highlights the necessity to preserve the natural diversity of the region and it's natural resources, rivers, especially Seine, for the forthcoming sustainable development of Paris. The banks of Seine, it is nearby 200 kilometres from Paris to the English Channel and the possible direction of building, have to be secured from development. Grand Paris has to remain compact and be rebuilt inside itself. The green areas and the open spaces inside existing Paris must be saved. These green lungs of Paris will evolve and expand through the technologies of sustainable building. The buildings can become the continuations of parks and parks can be built on these buildings. Grand Paris can be the medium of the rethought and renewed conception of ecologically friendly, responsible and climate supporting hanging gardens with people living there.

The new buildings will use efficient systems of natural heating, ventilating and air conditioning, the systems of the rainwater collection and it's purification, generate renewable energy, especially solar and wind energy. The smart homes building will be enhanced. The attitudes to the changes of the conditions of insolation and views of residential areas nearby developing zones will be conscious. The city will create missing organs of it's organism and connected with them systems inside metropolis like inside an imaginary body, it will purify itself and produce energy like more or less perfect self-sufficient and definitely efficient system.

Education

About 40% scientific researches in France have been accomplishing in Paris, there are located also a lot of internationally acclaimed universities and schools. These institutions must be supported. Their development, underlining their meaning and importance, the investment in education will directly influence on international status of the city and strengthen it. The multitude of international projects in the field of architecture, their scales, the strength of their architectural idea and the potential of insights will emphasize this international status of the city. These modern breakthrough are the long-term results of the developed systems of education.

The way of governing

The current fragmentary character of the regions inside the Grand Paris is supported by the way of their management. Ile-de-France unites 1282 communes and the decisions about new building can't be accepted without agreement of their direction. The authorities in the field of city planning could be delegated to the new integrated institutions. Possible agglomerations are already defined and the discussion of the adoption of the corresponding law is on the agenda in the French Parliament for the middle of this summer.

The long-term constructive goal and the dream imagined by the members and the guests of the Atelier International Grand Paris is the compact sustainable city, very coherent, quite independent balanced and comfortable for living there. Utopia.

Bertrand Lemoine, the French architect, Director General of the Atelier International Grand Paris, can produce rain by his beautiful streamy speech. And rain in many cultures can be interpreted like the greatest blessing. The last third of his performance in the St. Peter and Paul Fortress was accompanied by the sounds of sudden dense rain falling outside the red and white thick walls of the ancient fortress in the heart of Saint Petersburg. And it was raining when everything was said. On that day rain changed the palette of the city. May be this architect and enlightener will be able to organize and control the creation of utopia. After all it seems the blessing was granted.

original copyright © Olga Gubanova 2013

© Ольга Губанова 2013

воспроизведение текста эссе любым образом без письменного разрешения автора запрещается.

Olga Gubanova. Essay. Ephemeral Design of Marco Piva (Studio Marco Piva). Saint Petersburg Design Week 2013

Part II

24 May 2013

“A skyscraper which could become a vase”

Ephemeral Design of Marco Piva (Studio Marco Piva)

in the Nevskaya Courtine of the St. Peter and Paul Fortress

with the collaboration of PRO ARTE Foundation for Culture and Arts

Marco Piva visits Saint Petersburg Design Week for the third time. This time he discussed studio's philosophy and the next items of it's master planning, architectural renovation, interior and landscape design, lighting and window concept design:

1.

The master plan of the City of Beijing at the bank of Yellow River in China

It's glass and metallic cityscape separated from natural green elements of environment (although it was conceived not to be separated) vaguely and strangely reminds of the Italian landscapes.

An interesting fact: Studio Marco Piva was challenged to create the project which would allow to build 7 floors of a skyscraper per day.

2.

The private villa at Como Lake in Italy

A building enters a garden that penetrates the building. It slightly resembles the dream of Alice in “Through the Looking-Glass”. The photos of the project were quoted by more than 200 magazines around the world.

3.

The design of showcases for Bulgari

The authors were inspired by the purity of lines of the vicious and elongated images of Jeanne Hebuterne on the masterpieces of Amedeo Modigliani (Modigliani or Modigliani and Hebuterne?). The firm developed the design of the family of white and black metallic ceramic forms and lamps that became the perfect medium for jewellery and accessories and the cold anthropomorphous lonely models with almost alive almost warm luminescent skin since point of view of spectators floating through the cold or sultry dusk of so many cities of the Earth.

The mysterious decorated by jewellery vessels with their appearance of objects crafted manually. Almost like a woman.

4.

The project of the Bulgari Pavilion 2013 at Basel in Switzerland at the Watch and Jewellery Show (April 25th - May 2nd)

The studio discussed philosophically and visually the idea of so perceptible and indescribable, so important and so transient time. The supporting planes inside every decorative column of the building were separated and the windows with watches were placed inside.

At least at the current stage of the evolution of mankind the importance of architecture for time in the long term is proved even more than the importance of time for architecture in the long term.

5.

The unusual for design (and habitual for renovation) direction of the development of an idea. From photography, primary object, to sculpture, new primary object

The sculpture of the blue beautifully folded decorated by rings hands for Milan Design Week was based on the vintage Bulgari's advertising photo of Fabrizio Ferri and was created for the celebration of 14th anniversary of iconic B.zero1 design and the art installation in the ancient private gardens of Bulgari Hotel Milan.

“And all the same a woman became a vase in 21th century, but it is closed.”

original copyright © Olga Gubanova 2013

© Ольга Губанова 2013

воспроизведение текста эссе любым образом без письменного разрешения автора запрещается.

Пожалуйста, не копируйте и не публикуйте мои тексты где бы то ни было без моего разрешения. Если вы считаете, что другие хотели бы их прочитать, пожалуйста, разместите ссылку на эту страницу.

Графический дизайн альбома Дэвида Боуи The Next Day

08 января 2013
из блога Джонатана Барнбрука:
David Bowie: The Next Day. That album cover design

Дэвид Боуи: The Next Day. Дизайн обложки этого альбома

На протяжении определённого времени с обложкой нового альбома Дэвида Боуи The Next Day связано громадное количество споров, так что я решил, что мог бы ответить на несколько возникающих у людей по поводу дизайна вопросов.

 - Почему не новый образ для обложки этого альбома?
Работая над этой обложкой, мы хотели создать что-то отличающееся — что очень сложно в области, где всё уже было сделано до вас — но мы смеем думать, что именно это и является чем-то новым. Обычно использование изображения из прошлого означает, скажем, ʻповторный рекламный циклʼ, или ʻсборник лучших хитовʼ, но в данном случае мы обыгрывали название The Next Day. Скрытая белым квадратом, обложка альбома “Heroes” связана с сущностью великолепной популярной музыки или рок музыки, той сущностью, которую составляет квинтэссенция момента, предающая забвению, или перечёркивающая прошлое.

Тем не менее, как бы сильно мы не пытались, все мы знаем, что это недостижимо, мы не способны освободиться от прошлого. Когда ты креативен, когда ты созидаешь, это проявляет себя повсюду, это просачивается в каждой новой чёрточке, каждой детали, порождённой тобой (особенно в ситуации артиста подобного Боуи). Это всегда, разрастаясь, принимает угрожающие размеры, и люди будут оценивать и судить вас всегда в связи с вашей историей, не важно, как старательно вы пытаетесь избежать её. Это затуманивание образа из прошлого в той же мере связано с состоянием человека в более широком смысле; мы движемся в процессе наших жизней неотвратимо в следующий день, оставляя прошлое, поскольку у нас нет выбора.

 - Почему “Heroes”?
Если вы собираетесь низвергнуть альбом Дэвида Боуи, выбор довольно большой, но этот альбом — один из его наиболее почитаемых, это должен был быть образ, который вызывал бы состояние шока и конфликта, если бы он был разрушен каким бы то ни было способом, и мы подумали, что “Heroes” будет наиболее эффективен по всем пунктам. Так же новый альбом во многом о созерцании, и обложка “Heroes” подходит этому настроению. Песня Where are we now? представляет собой сравнение между Берлином той эпохи, когда стена пала и современным Берлином. Большинство знает о наследии Боуи в Берлине, и мы хотим, чтобы люди подумали о том моменте во времени, когда оригинальный альбом был спродюсирован, и о нашем времени.

 - Почему белый квадрат скрывает изображение?
Мы работали над сотней вариантов дизайна, используя концепцию затмевания обложки, но самыми сильными оказались простейшие из них — это должно было быть что-то, что напрямую контрастировало бы с образом, оказавшимся внизу, но не было бы чересчур изобретательным (мы знаем, что все образцы дизайна изобретательны, в этом сущность слова ʻdesignʼ). Для многих людей это было бы яснее, если бы мы покрыли всю обложку неразборчивыми каракулями, но в этом не было отстранённости намерения, необходимой для выражения меланхолии песен, включённых на альбом. Сокрытие изображения Боуи так же имеет отсылки к его личности, не только в прошлом, когда он бесконечно менялся, но и к тому, что он отстранился от музыкальной сцены на десять прошедших лет. Было ли это действием по сокрытию его индивидуальности, или просто он почувствовал себя гораздо более комфортно с ней?

 - Почему на обложке нет цвета?
Название альбома The Next Day пробуждает многочисленные отсылки, в особенности это речь Макбета ʻЗавтра, завтра, завтраʼ, которая касается безжалостного давления, проталкивающего вперёд, давления, которого требует любая неестественная позиция власти. В названии так же присутствует экзистенциальный элемент В ожидании Годо со свойственным персонажам пьесы ожиданием Следующего Дня; всё это, как нам кажется, вопрошает природу существования, так что монохромная гамма показалась нам наиболее полно отвечающей этому ощущению.

 - Почему вы не поместили на обложку логотип, или новое дизайнерское оформление его имени?
Мы хотели, чтобы обложка была минималистична и лишена дизайна настолько, насколько это возможно, мы почувствовали, что наиболее элегантное решение заключалось в том, чтобы использовать оригинальную обложку “Heroes” и просто перечеркнуть название старого альбома. В этом присутствует отчуждённость, свойственная атмосфере нового альбома.

- Какой шрифт вы использовали для доминантного заголовка?
Это новый шрифт, над которым мы работаем, он называется Doctrine. Это первое глобальное его использование. Doctrine будет выпущен в течение нескольких предстоящих недель на сайте VirusFonts.

 - Каково это, работать с Боуи?
Он весьма скрытный человек, так что нет необходимости слишком много говорить о нём в контексте чего-то кроме того, что работать с ним — удовольствие. Очень умный, забавный, серьёзный, когда необходимо быть серьёзным, и щедрый в своих мыслях и действиях.

 - Есть ли что-то ещё, что вы могли бы добавить?
Да. Сказав всё это, мы знаем, что это всего-навсего обложка альбома с белым квадратом на ней, но часто в том, что касается дизайна, путь к достижению чего-то простого, что окажется эффективным, может быть достаточно длинным, и простота может работать на множестве уровней, и часто самые простые идеи могут оказаться самыми экстремальными. Мы понимаем, что многие предпочли бы красивую новую фотографию Боуи, но мы верим, что это было бы гораздо менее интересным и не отвечало бы тем многим вещам, которые мы пытались обсудить, создавая именно такой дизайн. Наконец, мы хотели бы предоставить Дэвиду Боуи великое право, он попросту совершил то, что делал и всегда, он выбрал экстремальную идею, и это требует мужества и ума. Вот почему мы любим его музыку и любим работать для него.

Оригинальную статью сопровождает изображение обложки The Next Day.


07 марта 2013
из блога Джонатана Барнбрука:
The Next Day packaging design

Дизайн упаковки The Next Day

Поскольку эта работа вскоре будет опубликована во всём мире, мы решили, что могли бы предоставить вам возможность первыми увидеть обложку CD-диска нового альбома Дэвида Боуи The Next Day. Мы уже объясняли концепцию лицевой обложки здесь же. Реакция на обложку до настоящего момента была феноменальной. В действительности, люди очень редко говорят о дизайне обложки что-нибудь кроме ʻона красиваяʼ, и мы видим множество мнений (как положительных, так и отрицательных), демонстрирующих размышления людей о дизайне. Мы попросту очень счастливы, что люди понимают важность графического дизайна, и это для них так важно, что они даже пишут комментарии по этому поводу. (Мы, между тем, в самом деле и совершенно точно отстаиваем своё решение сделать её такой). Мы так же совершенно счастливы, что белый квадрат стал простым мемом, символизирующим альбом.

Упаковка альбома стала развитием этой идеи. Задняя часть упаковки декорирована задней обложкой диска “Heroes” с простым, лишённым дизайна трек-листом. Внутреннее оформление даже более минималистично. Идея заключалась в том, чтобы сделать дизайн выделяющимся и отличающимся при помощи отсутствия графики и текста. Почему? В мире, где мы подвергаемся атакам знаков и сообщений, настойчиво соревнующихся за наше внимание, единственный способ выглядеть отличающимся — убрать всё это и воплотить идею минималистичного спокойного пространства. В 2013 это не так просто, рекорд-компании хотят логотипы, магазины хотят идентификаторы товаров, издатели хотят размещения информации об авторских правах, но мы сделали это (практически) — никакой типографии кроме чёрной на чёрном фоне пометки об авторских правах. Белый квадрат продолжает скрывать лицо Дэвида Боуи, которое сбалансировано чёрным на чёрном напротив. Под всем этим, когда вы открываете упаковку, чтобы добраться до CD, портрет Боуи, наконец, открыт.

В противоположность впечатлению, которое оставляет монохромная упаковка, внутри располагается ярко оформленный, практически психоделически оформленный, складывающийся постер. На нём, фактически механическим образом, повторяется обложка и лирика приведена в механистичной манере, не делая различий между заголовком, стихами лирики и даже между песнями. Вместо всего этого лирика оформлена в виде очень длинного списка, отражающего концепцию того, что все мы непрерывно движемся в The Next Day.

Оригинальную статью сопровождают десять изображений дизайнерского оформления обложки, упаковки и буклета альбома, среди которых приведён портрет Дэвида Боуи в исполнении Джимми Кинга.

права на оригинальные статьи принадлежат Джонатану Барнбруку

перевод Ольги Губановой, 2013 год 

This is the non-profit publication for educational purposes

Источник оригинальных статей на английском языке: Barnbrook Blog

Пожалуйста, не копируйте и не публикуйте мои переводы где бы то ни было без моего разрешения. Если вы считаете, что другие хотели бы их прочитать, пожалуйста, разместите ссылку на эту страницу. 

перевод интервью Тони Висконти для журнала RollingStone можно прочитать здесь: Альбом Дэвида Боуи The Next Day: Потрековое Превью.
перевод статей из блога Джонатана Барнбрука можно прочитать здесь: рекламная кампания The Next Day, новый шрифт Doctrine, графический дизайн книги David Bowie is, выставка в музее Виктории и Альберта в Лондоне.

Snøhetta

Snøhetta. Архитектурное бюро, Норвегия

Приведённая ниже имиджевая лекция архитектурного бюро Snøhetta прошла 14 сентября 2012 года в Невской куртине Петропавловской крепости. Томас Фагернес, партнёр бюро и Senior Architect в Snøhetta, выступал на английском языке в сопровождении переводчика-синхрониста. Лекция была реконструирована мной на основе записанных на диктофон русских и английских фрагментов, созданного во время лекции конспекта и информации, приведённой на официальном сайте архитектурного бюро. Оригинальная лекция сопровождалась презентацией, которая включала большое количество эскизов, архитектурных планов, фотографий и один видеоролик.

Интересного чтения!

Добрый вечер. Очень приятно видеть столько людей.

Меня зовут Томас Фагернес¹. Я работаю в бюро Снёхетта² уже 7 лет³. Я стал членом семьи, которой является бюро Снёхетта. Наверное, среди присутствующих здесь большинство — студенты, специализирующиеся на архитектуре, это так? Вижу, что некоторые отрицательно качают головой. Те из вас, кто решил посвятить свои жизни архитектуре, я поздравляю вас с очень удачным выбором и надеюсь, что вы этим сможете заниматься до конца своих дней. Каждый день из того времени, которое вам отпущено. И это станет вашей жизнью точно так же как Снёхетта стала моей жизнью, ведь мы занимаемся самым важным делом в мире. В бюро Снёхетта у нас есть своя концепция относительно того, как должно быть устроено рабочее место, как должен быть устроен офис, в который вы приходите каждый день, ведь наша жизнь состоит из отдельных дней и каждый день сам по себе должен быть прекрасен, чтобы прекрасна была жизнь в целом. Начнём с названия, бюро Снёхетта называется не по имени какого-то человека — господина Снёхетта в природе не существует — это название горы в Норвегии. Наше бюро состоит из довольно большого количества людей, которые вместе составляют коллективную идею нашей компании. У нас два офиса. Один в Осло, другой в Нью-Йорке. В Осло работает сто десять человек. В Нью-Йорке сорок человек. И один человек работает в Омане. И вы видите, что наши офисы в Нью-Йорке и в Осло расположены в очень похожих местах. Офис в Нью-Йорке расположен в районе Уолл-стрит, в Осло мы находимся почти на побережье. В Осло мы размещаемся в старом складском ангаре, и все сидят под одной крышей в одном помещении. Это старый склад в районе, где находились портовые склады.

Эта большая комната разделена на три зоны. Справа находится пространство, где мы работаем. В центре — пространство, где мы встречаемся и общаемся, оно напоминает лестницу. Слева, возможно, самое важное место, место, где мы каждый день едим. У нас есть волшебная женщина по имени Венке, она магически каждый день готовит ланч для группы в сто человек.

Три-четыре раза в год мы сдвигаем всю мебель в офисе и проводим вечеринки для всех работающих в этом офисе бюро. Вы видите на изображении интересное украшение на потолке, полиэтиленовые пакеты с водой. Мы развесили их для вечеринки, но нам это так понравилось, что мы решили их оставить. А стол на изображении — это наш обычный обеденный стол, декорированный для рождественского приёма и вечеринки. Раз в год большинство людей, работающих в офисе, собираются и совершают, не то, чтобы паломничество, совершают поход на Снёхетту. Для нас это не паломничество, а возможность обсудить какие-то вещи. Вот как выглядят мои коллеги на вершине горы. Восхождение произошло где-то три недели назад.

Как я уже сказал, в нашем офисе мы все сидим под одной крышей и, тем не менее, каждый отдельный работник нашего бюро — яркая индивидуальность, которой необходима возможность для того, чтобы сверкнуть. Вот так выглядит наша рассадка. Могло бы быть всё организовано и так. Чтобы руководители сидели в центре, а остальные были объединены в группы, своеобразные кластеры, работающие над конкретными проектами. Но поскольку реальных руководителей у нас нет, то сидим мы примерно вот так (хаотичная рассадка). Мы не перемещаем людей ради каждого конкретного проекта, мы позволяем людям сидеть там, где они сидят и те рисунки, которые вы сейчас видите, примерно так выглядят разные проекты. Когда ты работаешь над своим проектом, ты испытываешь влияние соседей, которые работают над чем-то совершенно другим.

Одна из идей в основе нашей работы заключается в том, что мы пытаемся изобретать что-то каждый раз заново. Скажем, у нас был очень успешный проект Оперы в Осло, но если нам заказывают другое оперное здание, мы стараемся изобрести что-то совершенно новое. Таким образом, мы не оглядываемся всё время на прошлое, не воспроизводим свои удачные проекты, а изобретаем идеи заново. Как вы понимаете, офис сам по себе для нас — большой проект, возможно, самый важный проект.

Ещё один важный принцип, которым мы руководствуемся — мы стараемся сделать так, чтобы, если человек чего-то достиг в своей конкретной области, он попробовал себя в чём-то новом. У нас есть архитекторы, интерьерные архитекторы и ландшафтные дизайнеры. Мы не ограничиваем их деятельность работой только над тем, чему их учили. Мы позволяем им всё время менять свою работу. Таким образом, они постоянно вынуждены — и мы стимулируем их — пробовать себя в новой сфере.

Это запись типичного дня в нашем офисе. В левом верхнем углу расположен обеденный стол, за которым мы собираемся. Справа в верхнем углу — кофе-машина. Кофе-машина очень важна. Слева внизу место для общих встреч, здесь записан, возможно, не самый насыщенный встречами день. В задних комнатах, это правый нижний угол, наш главный сотрудник, робот, который выполняет всё то, что мы напридумывали, стоя у кофейного аппарата.

Вся эта история начиналась в 1989 году, когда правительство Египта объявило национальный конкурс на строительство Новой Александрийской библиотеки в Египте.

Alexandria Library

Egypt, Alexandria

Ministry of Education

2001

Я не знаю, сколько было подано заявок на участие в этом конкурсе, но, наверное, около сотни, и все были искренне удивлены, когда выяснилось, что победила в этом конкурсе команда совсем молодых архитекторов с очень небольшим опытом. Когда жюри, наконец, озвучило свою позицию, все были очень удивлены, узнав, что победители — очень молодые архитекторы из Норвегии с очень небольшим опытом. Постепенно обе стороны почувствовали себя более комфортно в плане подхода к строительству и постепенно у них сформировалось понимание того, что им следует делать. Те кто работал с этой группой и сама группа набирались профессионализма в процессе работы над проектом и это помогло воплотить проект в реальность.

Перед вами Александрия, город на побережье между двумя континентами. Африка в этой стороне. Вниз, если вы посмотрите на карту. Европа вверх.

На сегодняшний день неизвестно точное местоположение Александрийской библиотеки, существуют различные теории. Археологические экспедиции из Испании недавно предположили с достаточно большой степенью уверенности, что Александрия была в этой области. Археологические находки и то, что было найдено ныряльщиками-археологами в морском грунте, говорит о том, что примерно где-то в этом районе находился древний полис. Вы видите, что примерно на границе между двумя мирами, новым миром, которым является Европа для востока и старым миром, Африкой к югу, находится это место, место, где была построена библиотека.

Именно положение библиотеки стало источником идеи, которую мы предложили для строительства этого объекта. Очень простая концепция, частично основывающаяся на символике юга. Круглый солнечный диск. Наклонённый. Его поднятый вверх край указывает на юг, в будущее. Опущенный вниз край указывает на север. Вы видите, что наклонённые к северу стеклянные поверхности пропускают северный свет вниз в библиотеку. Эта большая стена обращена к югу. Вся история письменных языков выгравирована на огромной массивной каменной стене.

Эта стена тоже была очень важной частью проекта. Нам нужно было снова научить египтян осуществлять гравировку по камню. У Египта воистину удивительная древнейшая история достижений в сфере строительства. Начиная проект, мы предполагали, что в Египте богатые камнерезные традиции, но выяснилось, что во многом эти традиции были утеряны.

На стене вы можете видеть символы из всех существующих систем письменности, эти группы символов ничего не значат. Это просто символы. Надеюсь, вы не можете прочитать какого бы то ни было значения в этих символах. Вся камнерезная работа была выполнена в Египте вручную. Мы создали вот такой покрытый символами экран, направленный к югу.

Это не только музей, извините, не только библиотека. Александрийская библиотека - важная организация. Для нас было даже не столь важно построить библиотеку, как выстроить некую образовательную систему. До строительства библиотеки подобного рода публичных образовательных организаций не было и её создание стало возможным только благодаря президентскому указу. Указ издал человек не очень популярный сейчас, бывший президент Египта, президент Мубарак. Александрийская библиотека всегда была отдельной независимой от правительства системой.

Так что это место стало великим публичным образовательным учреждением Александрии. Это не только библиотека, это место несёт очень много культурных функций. Это настоящий культурный центр Александрии. Эта фотография была сделана во время прошлогодних событий во время революции в Египте, когда жители Александрии выстроились в живую цепь вокруг библиотеки, чтобы защитить её от толпы мародёров, которые, поджигая, крушили всё на своём пути.

Это внутри библиотеки. Вы видите интерьер. Это самая большая библиотека в мире, она находится на семи уровнях. Поскольку пространство единое, можно сказать, что это скорее ландшафт, чем некая совокупность пространств или измерений, ландшафт даже более, чем интерьер.

Вот это первый проект. Очень крупный. Проект, с которого мы начали. Он тянулся очень долго. За это время группа молодых архитекторов превратилась в профессиональное архитектурное бюро. Поскольку, как я сказал, проект потребовал очень много времени, с 1989 по 2002 год, за это время мы параллельно успели выполнить много других менее крупных проектов.

Перед вами, возможно, наш самый маленький проект. Фонтан в саду старой леди, из которого могла бы пить её кошка. Как вы понимаете, это был финансово не очень выгодный проект, на нём мы не разбогатели.

Guatemala Bench Project

Guatemala, Guatemala City

Fundacion Crecer of Guatemala City

in process

Это тоже очень маленький проект. Проект, за который, по-моему, мы даже никаких денег не взяли. Скамейки в Гватемале. Нас попросили сконструировать мебель для общественного пространства и мы придумали такие скамейки, которые затем украсили местные жители. Они продолжили нашу работу.

Norway, Ålesund

Hotel Brosundet

2008

Перед вами ещё один очень маленький проект. Гостиница на один номер в городе Олесунн⁴ в Норвегии.

Serpentine Pavilion

United Kingdom, London

Serpentine Gallery

2007

Если двигаться от мелких проектов к более крупным, перед вами Галерея Серпентайн⁵ в Лондоне, выстроенная в 2007. Это совместный проект с исландским архитектором Олафуром Элиассоном⁶. С ним мы позже работали над проектом Норвежской оперы в Осло. Не знаю, известно ли вам про этот проект, связанный с павильонами, которые строятся в Лондоне на берегу пруда Серпентайн. Каждый год заказывается небольшой павильон, он существует пару недель, его строят лучшие архитекторы. Это небольшие павильоны. Затем их кто-то скупает и где-то размещает, какой-то неизвестный любитель архитектуры. Видимо, где-то существует парк, в котором стоят все эти выстроенные за несколько лет павильоны.

В основе проекта лежат две идеи. Во-первых, всё это о движении. Одна линия — спиральная — это движение снаружи. Вторая идея — внутреннее пространство. Оно тоже доступно со всех сторон. В павильоне проходили различные лекции и мероприятия в течение тех нескольких недель, когда павильон находился на берегу пруда. Вы видите, что эта дверца — начало спирального движения, которое заканчивается на балконе. Перед вами часть большого зала, который уподобляется амфитеатру. В этом пространстве произошло несколько событий. На снимке Линтон Квинси Джонсон⁷ — я не знаю, знакомо ли вам это имя — это поэт и музыкант из Англии, который сочиняет тексты регги.

Kongsberg Jazz Festival Tubaloon

Norway, Kongsberg

Kongsberg Jazz Festival

2006

Тоже не очень большой проект, временная сцена для джазового фестиваля в Норвегии. У нас таким образом возникла возможность поработать с очень необычной технологией. Это надувная конструкция. Эту конструкцию устанавливают каждый год на несколько недель и она служит сценой для джазового фестиваля. Она очень популярна у местного населения. Местные жители назвали её Тубалон. И она очень здорово работает как сцена.

Norwegian Wild Reindeer Centre Pavilion

Norway, Dovre

Norwegian Wild Reindeer Foundation

2011

Перед вами норвежские северные олени. Они стоят в предгорьях Снёхетты. Они там водятся. Три года назад нам предложили построить специальный павильон для наблюдения за этими оленями потому что они живут в национальном парке. Это стадо оленей — одно из старейших стад в Европе. (Другой снимок.) Это тоже необычные животные. Их импортировали из Ирландии несколько лет назад. Они глуповатые и довольно агрессивные так что, если заберётесь в те края, будьте осторожны.

Павильон предназначен для тех, кто приехал в национальный парк. Вы проходите через это пространство, затем заходите в павильон, чтобы посмотреть на то, что вы только что прошли. Изначально заказ выглядел довольно странно, но со временем он превратился в рамку для пейзажа. Оттуда особенно приятно наблюдать за окружающей природой. Ещё одна функция — лекции для школьников, которые посещают этот национальный парк.

Первоначальная идея довольно проста. Этот мягкий материал формирует единое пространство внутри. Все сидячие места находятся внутри одного помещения. Было очень интересно поработать над объектом, который является цельной единой вещью в себе и в то же время выполняет всевозможные функции. Нечто столь простое по замыслу должно быть очень просто в исполнении. Перед вами эскизы для проекта. Вот как он создавался. Вы видите модель, которую мы сделали в студии. Это та же самая модель, только мы использовали машину побольше. Так мы перевезли её на место установки. И собрали вместе. И вот как это пространство выглядит изнутри. Вот как выглядит это пространство, когда в нём находится большая часть сотрудников бюро. Как вы видите, у нас здесь опять вечеринка. Ну и каким бы странным это не казалось, снаружи за нами как раз и наблюдают эти глуповатые агрессивные животные.

Ras Al-Khaimah-Gateway Project

Ras Al-Khaimah

Rakeen

in progress

Мы сейчас с вами направимся на юг и на восток. Мы с вами переместились в Рас-эль-Хайму. Это один из эмиратов в Объединённых Арабских Эмиратах неподалёку от Дубая. На выставке вы можете даже посмотреть небольшой фильм о создании этого объекта. Мы наняли специально команду кинематографистов, которые снимали, получилось довольно сексуально. Там есть совершенно потрясающий момент, когда мы начинаем делать эскизы прямо в песчаных дюнах. Как большие дети просто.

Наша задача состояла в том, чтобы создать здание, которое служило бы воротами в новый город. Но поначалу там вообще ничего не было, только пустыня. Рас-эль-Хайма — город, который строится на берегу. Там есть вода, она где-то в пяти километрах в том направлении. Когда мы начинали, единственной завязкой были песчаные дюны и город в перспективе, которым занимались Оэмэй⁸, это Рем Кулхас⁹ и его команда.

И главной составляющей формы и идей этого здания были три вида рисунка волн. Здесь использованы все три типа волн. Волны моря, а море там с довольно своеобразными волнами, которые набегают на берег. Более пластичные волны песчаных дюн и остроконечные, напоминающие стаккато, вершины высоких гор, окружающих это пространство.

Изначально наша концепция не содержала башню, но в арабских эмиратах очень модно, чтобы в проекте обязательно была башня. Нам самим очень нравилась идея без небоскрёба с растянутой по земле конструкцией без башни. Но когда пришлось заняться башней, это тоже оказалось очень даже нескучным.

Сам по себе проект, это здание, строение, занимает тысячи и тысячи квадратных метров. Оно организовано так, что в него входит огромное количество гостиниц, выставочных площадок, но сгруппированы они все вокруг этого оазиса. Наша задача заключалась в том, чтобы создать много-много разных микроклиматов внутри одного пространства. Вот вы видите как раз группу кинематографистов, которые снимают фильм.

В рамках работы над проектом мы очень много работали с компанией в Дубае, которая делает композитные панели для фасадов. И башня состоит из 120 таких панелей, которые были заранее изготовлены, а затем из них была составлена эта башня.

National September 11 Memorial and Museum

USA, New York

National September 11 Memorial and Museum at the World Trade Center

2011

Перед вами фотография нашего следующего проекта, началом для которого послужило печальное событие, произошедшее в Нью-Йорке 11 сентября 11 лет назад. Самый большой катаклизм, самое драматическое событие в современной истории Америки, нагруженное массой политических смыслов и, конечно, вызвавшее бурю эмоций. И наше норвежское бюро получило заказ на создание небольшого мемориального музея на месте трагедии. В окружении этих известных имен в архитектуре. В большой степени этот проект тоже превратился в политическое мероприятие, более даже политическое, нежели дизайнерский проект. Изначально несколько различных институтов выиграли конкурс на участие в этом мероприятии и вы видите, какие большие имена нас окружают.

Надо сказать, что политический компонент был очень сильным. В процессе работы над проектом те, кто участвовал в нём, подвергались нападкам и со стороны семей погибших и со стороны консервативно настроенных политических американских кругов, которые не могли достичь согласия по поводу арендаторов этих зданий. В основном это было связано не только с архитектурной частью проекта, но и с теми, кто должен был быть размещён в этих зданиях после их возведения. Например, в одном из зданий должен был расположиться крупнейший художественный центр, в распоряжении которого была коллекция рисунков. Обнаружилось, что ряд из этих рисунков выражали критическое отношение к американской политике и, в результате, этот художественный центр отвергли.

Мы постепенно начали ощущать, что уже не можем построить то, что задумали построить как здание среди этих зданий. Первоначально здание должно было выглядеть так, дизайн проекта был таким. Изначально идеей этого здания было показать, придать иной масштаб тому, как преломляется свет на улицах Нью-Йорка в ущельях из высоких зданий, от которых тоже отражается свет.

Нам также хотелось создать в окружении этих вертикальных плоскостей и рамок нечто горизонтальное таким образом, чтобы у людей, которые попадали в это пространство, менялся угол зрения, они попадали бы из вертикально организованной среды в предельно важную горизонтальную. Мы немного приподняли здание, чтобы создать этот горизонтальный вид. Это пространство — также вход в метро. Примерно так выглядел фасад здания в нашем проекте. Мы использовали световые призмы, которые отражались бы и в окружающих здание поверхностях и внутри, включая пол.

Изначально мы должны были располагаться на плане проекта примерно здесь. Мы должны были бы размещаться над пространством, на котором находится железнодорожная станция, поэтому мы должны были бы строить на колоннах. Потом здание немного сместилось и обрело новое место расположения. И мы оказались в пространстве, имеющем другое назначение, расположенном над входом в музей, в котором размещены экспонаты, посвящённые памяти событиям 11 сентября.

В прошлом году, в десятую годовщину этих событий, музей был открыт. Вы видите фотографии с официального открытия. Музей будет открыт официально в этом году. Сейчас вся экспозиция размещена там, где было задумано.

San Francisco Museum of Modern Art (SFMOMA)

USA, San Francisco

in progress

Следующий наш проект — расширение площадей Музея современного искусства Сан-Франциско. То здание, которое вы видите перед собой, было построено в 80-е годы архитектором Марио Ботта¹⁰. Оно может нравиться или не нравиться, но в своеобразном характере и индивидуальности ему не откажешь.

Вы видите, что задача перед нами стояла не из простых потому что здание находится в очень тесном окружении, нам некуда было особенно выдвигаться, но когда мы стали обсуждать этот вопрос, ключевой точкой в нашем обсуждении стало то, что мы рассмотрели ситуацию с точки зрения танца, и пришли к выводу, что это здание может быть подобно старому человеку, который необыкновенно красиво танцует с молодой женщиной.

SFMOMA | © Snøhetta

Это сравнение. Я не уверен, что они танцуют и не уверен, что это здание — женщина, но по крайней мере они рядом стоят.

Times Square Reconstruction

USA, New York

2011 — in progress

Ещё одна вещь, над которой мы сейчас работаем. Проект связан с Таймс-Сквер в Нью-Йорке. Это настоящий ландшафтный проект, который предназначен для инновации, обновления ландшафта и пейзажа Таймс-Сквер в Нью-Йорке.

Muscat Fish Market

Oman, Muscat province of Oman, city Mutrah

in progress

Ну и теперь о нашем проекте в Омане, которым занимается один человек. На фотографии не наш человек в Омане. Это мэр города Маскат. Надо сказать, что мэр этого города — архитектор по образованию, страстный человек, особенно страстный в том, что касается архитектуры, он стал мэром три-четыре года назад и начал активно преобразовывать свой город. Сначала нас пригласили отреставрировать и обновить рыбный рынок, который расположен в центре Старого Города. Центр города сформирован вокруг небольшого залива. Сам город расположен примерно здесь. И мы отталкивались от окружающего ландшафта, в который встраивается это здание, мы ориентировались на линии, на движение линий ландшафта. Формы рынка повторяют очертания залива. Он покрыт конструкцией, напоминающей покрывало. Это эскиз крыши, которая как раз сейчас изготавливается. Под этим прекрасным покрывалом находится довольно простое здание, где располагаются рыбные прилавки. И вы видите, что под крышей открытые пространства. Там есть специальные скамьи с рефрижераторами для продавцов. В Омане люди по-прежнему так одеваются.

Al Khuwayr Vegetable Market

Oman, Muscat province of Oman

2010 – in progress

Это ещё один небольшой проект. Уже не рыбный, а овощной рынок, который мы так же обновляем. Его реставрация и обновление должны вот-вот начаться. Когда мы закончили с проектом рыбного рынка, мы начали работу над пристанью для паромов, которая перед нами.

Europa City

France, Paris, Gonesse Triangle

status: competition

Вернёмся в Европу. Перед вами проект в Париже. Мы находимся рядом с Аэропортом Шарль-де-Голль. Этот участок расположен в том районе города, где сельскохозяйственные угодья максимально близко приближаются к центру Парижа. Поскольку эти поля находятся в непосредственной близости от аэропорта, там ничего нельзя строить из-за шума, который производят самолёты.

Это очень интересная задача, поскольку мы имеем здесь дело с сельскохозяйственными землями, которые расположены очень близко от центра Парижа и уничтожать которые, по нашему мнению, как раз не надо. Нашим главным лозунгом и девизом, который мы представим заказчику, которому презентуем проект, будет вот эта верхняя строчка: «Не надо строить на поле, если это поле, не надо на нём строить».

Мы не собираемся строить на этом участке, мы собираемся подняться над ним и строить уже на поднятом пространстве. Мы приподнимем саму землю и оставим её нетронутой. Строить будем в полученном пространстве. Вот так выглядит весь участок. Мы собираемся взять двухметровый культурный слой почвы, составляющий суть французской земли, и приподнять его над землёй.

Проект, который называется Европа-Сити — это комплекс из торговых площадей, гостиниц и всевозможных культурных учреждений. Территория проекта — миллион квадратных метров, то есть это город в городе. Это наша концепция для проекта, мы называем её «принцип клаб-сэндвича». У нас есть слои хлеба снаружи, вот это нынешнее положение, а наш проект расположен внутри, между этими слоями. Примерно так всё будет выглядеть. Сельскохозяйственный слой снизу и сверху, а между ними, как вы видите, наш проект. Сверху у нас почвенный сельскохозяйственный слой, внутри культура, а внизу естественный рельеф. Это ещё один вариант интерпретации концепции клаб-сэндвича и вы видите, что коровы расположены, конечно же, наверху. Так будет выглядеть комплекс в целом. В середине элемент, который несёт исключительно культурную нагрузку. Там будут кинотеатры, выставочные залы и различные другие учреждения. В этот культурный центр вплетаются другие элементы проекта. Ниже, на другом уровне, присутствуют иные типы ландшафта.

На следующей неделе в среду открывается конкурс, мы участвуем в нём наряду с тремя другими компаниями. Это мы, Мануэль Готран, затем Биг и, наконец, Валод энд Пистр¹¹. Через несколько месяцев мы узнаем, выиграли ли мы этот конкурс или нет. Это виды изнутри этой конструкции.

Maggie's Cancer Caring Centre

Scotland, Aberdeen

in progress

Перемещаемся на запад и на север. В графство Aбердин в Шотландии. Это очень маленький проект и очень важный. Мы работаем над проектом для организации Мэгги Кансер Кэре, которая занимается больными раковыми заболеваниями.

Мэгги — ушедшая жена архитектурного критика Чарльза Дженкса¹², когда она заболела, ей с Чарльзом пришлось очень часто бывать в различных больницах, в которых лечилась Мэгги и все эти больницы не принимали во внимание истинных нужд больных раком.

После смерти Мэгги был создан фонд её имени Мэгги Фаундейшен, который работает над созданием пространств, мест, где больные раком люди могут встречаться с теми, кто пережил уже эту болезнь или как-то связан и общаться во внебольничном пространстве, не в больнице. Они обращались к известным архитекторам с просьбой спроектировать такие центры для этих целей и мы были очень польщены, когда они обратились к нам¹³. И вы видите, что среди спонсоров этой организации, например, герцогиня Камилла.

Перед вами наш проект для одного из центров этого фонда. Это один большой зал, вы видите в середине сердце, в котором как раз сосредоточены все функции этого здания, технические и другие, вокруг него пространство, где люди могут встречаться. Теперь вы видите внешнее пространство, большое помещение внутри с видом на юг, большое пространство, расположенное вокруг кухни.

Я не очень понимаю, почему этот человечек изображён тут лёжа. Уже идёт строительство центров. К концу следующего года оно должно быть завершено. Расположено это здание в парке, мы так же работаем над проектом парка, который отвечает этому зданию. Это единый проект, они связаны между собой.

The exhibition ‘A House to Die In’ of Bjarne Melgaard & Snøhetta

at Institute of Contemporary Arts (ICA), London, UK

Curator: Matt Williams

Exhibition period: 26 September–18 November 2012

the whole of a project: 2011 – in process

А теперь совсем другая история. Проект, над которым мы работаем с норвежским художником, Бьярне Мелгаардом¹⁴. Очень противоречивая фигура. Крайне популярный в Норвегии художник, но далеко не все поддерживают его идеи. Сейчас мы создаём для него дом. Платит за него один из крупнейших девелоперов недвижимости в Норвегии. И это не только проект здания, проект дома, но это и дизайн-проект, вещь в себе. Несмотря на то, что непосредственно над проектом работает не очень много людей, возможность поиграть с новыми формами, тем не менее, всех захватила, мы сейчас все как будто снова вернулись в школу, смотрим, каким образом сгенерированы на компьютере формы и как из произведения искусства форму можно вернуть обратно в архитектуру.

Это концепция, от которой мы отталкивались. Дом, в котором можно совершить самоубийство. Дом не для жизни, а для смерти. В котором можно умереть. Дом не для жизни. Вот так должен был бы выглядеть этот дом по мнению самого художника. А это вид на дом с другой стороны. Вот это наброски художника, с которыми нам пришлось работать. Это тоже очень важные персонажи в доме. Перед вами маленький кусочек тех идей, с которыми выступили сотрудники нашего бюро в процессе работы над этим домом. На нынешнем этапе дом выглядит примерно так. Это пещера внутри уже существующего холма. На модели не видно, но там наверху что-то происходит. Там создаются какие-то формы. Под этой частью находится нечто похожее на фильмы про Джеймса Бонда. Доктор Зло творит там какие-то свои замыслы.

Вы видите, что в ходе работы над проектом от непосредственной интерпретации работ художника, которые он нам представил, мы перешли к сокращению информации, к преобразованию его идей в архитектурную форму. Из этого у нас получилась такая, такая и такая форма. Вы видите стадии перехода от посыла, данного нам художником, к архитектурной форме.

На изображении часть конструкции здания. Фрагмент этой секции мы за это лето успели построить в масштабе один к одному. Все эти предметы стали частью художественной выставки, которая открывается в Лондоне через две недели. Это макет галереи с небольшой частью здания, выполненной в реальном масштабе. Нашему роботу снова пришлось поработать. Сначала мы вырезали 300 таких предметов, которые потом пришлось сжечь. Пространство пола будет покрыто сотнями квадратных метров сотканных из шерсти ковров с графическими изображениями. Вот вы видите как мы отправляем из офиса на выставку уже запакованные в ящики части этого проекта.

King Abdulaziz Center for World Culture

Saudi Arabia, Dhahran

Saudi Aramco

autumn 2009 - in progress

Вернёмся снова на Ближний Восток. Это наш проект в Саудовской Аравии в месте Дахран. Это не наш сотрудник, это господин Джума, глава Saudi Aramco oil, наверное, одной из самых крупных нефтяных компаний — это такой Газпром Ближнего Востока — компании, которая практически 75 лет качает практически всю нефть в Аравии. По истечении 70 лет выкачивания нефти из земли они решили преподнести подарок народу Саудовской Аравии. В виде очень необычной для Саудовской Аравии программы, то есть: построить культурный центр. Подобного рода проекта в Саудовской Аравии нет. Помимо всего прочего, это место, где смогут встречаться люди обоих полов. Там, например, будет кинотеатр для человеческих особей обоего пола, таких учреждений в Саудовской Аравии нет. Это наш спонсор, король Абдалла, а так выглядит проект.

Идея состоит в следующем: для того, чтобы культура была устойчивой, в ней должны присутствовать все элементы, они не должны быть разрозненными. Изъятие лишь одного элемента может привести к крушению. Визуально это выражено в такой арке. Здесь достаточно вынуть один камень, чтобы конструкция рассыпалась. Это же мы пытались сказать своим проектом, который состоит из таких сложенных камешков, гальки. Если вынуть один, здание разрушится. Здесь будет музей, театральный зал и офисные помещения, кинотеатр и галереи. И в этом месте вы видите, что это тоже схема существования культуры. Верхний слой устремлён в будущее, но он держится на культуре, на прошлом, которое имеет очень большое значение в Саудовской Аравии.

Вот вы видите как выглядит весь проект, он занимает тысячи и тысячи квадратных метров. Я даже не знаю точно его площадь. Мы также проектируем и ландшафт для этого проекта. Для создания парка мы пытались задействовать те виды растений, которые растут непосредственно в этом климате, чтобы не надо было доставлять туда слишком много воды потому что там нет воды. Так же как мы используем существующие в этом климате и привычные к нему растения, так же и для строительства здания мы стараемся использовать почву, землю, которая находится вокруг. По мере углубления здания в грунт, мы, используя землебитную технологию, прессуем извлечённую почву в строительные блоки. Вы видите, что таким образом материя, материальность земли и того, из чего построено само здание, составляют единое целое.

Перед вами так называемый источник. Ключевое место в здании. Мы и называем его источник. Это место, где была пробурена первая нефтяная скважина. И как раз с этой точки, со дна этого нефтяного колодца, вам открывается красивый вид на эти огромные галечные камушки. Когда мы участвовали в конкурсе, мы представили хромированные абстрактные формы, капли, подобные камням гальки, лежащим в пустыне. Но вы видите, что проект претерпел некоторые изменения. У нас возникла идея камня, обмотанного трубами. Жители Саудовской Аравии очень привычны к трубам потому что они протянуты по территории страны. И постепенно перед нами начала вырисовываться внутренняя логика будущего здания и его очертания. Как оно будет стоять, с чего оно будет начинаться. Здание сформировалось из узоров. То есть мы нашли какую-то отправную точку, форму, и начали наматывать на неё эти трубы. Получился очень красивый узор. В данной ситуации узор порождают изгибы. И вы видите эти изгибы, когда элементы узора начинают соприкасаться между собой. Вы видите открытое пространство, само здание находится непосредственно за ним. Пространство служит тентом для здания. В некоторых из этих труб будет течь вода, чтобы охлаждать здание и производить электричество. Само здание внутри будет выглядеть примерно так. Это застеклённые пространства. За ними будут находиться офисы. И там, где за трубами расположено стекло, трубы будут уплощаться. Таким образом через них будет проходить свет. Вот эти роботы, которых проектируем тоже мы, будут ползать по трубам и регулярно счищать пыль. И вот вы видите как трубы уплощаются в тех местах, где за ними расположены стеклянные поверхности.

Изначально предполагалось, что здание будет открыто 12 декабря 2012 года. Для верховных правителей это какой-то важный момент, к которому можно было бы привязать открытие этого комплекса. Но, к сожалению, мы уже видим, что не успеваем. Мы называем это «проблема 14 числа 14 месяца 14 года». Как вы понимаете, это несуществующая дата. Но в Саудовской Аравии работать очень непросто. Эта культура очень сильно отличается от того, к чему мы привыкли, но мы упрямые люди, надо в Саудовской Аравии работать, мы женщин отправим туда работать. И даже очень удачно получилось, поскольку у нас очень много женщин-руководителей проекта, это также заставило и другую сторону тоже привлечь женщин. То есть это привнесло такой женский элемент в этот проект. Конечно, когда они, наши дамы, находятся непосредственно на стройплощадке, они переодеваются и прячут свои лица, но если посмотреть вниз, их ни с кем не перепутаешь (на снимке они в кроссовках).

Вы видите модели для проекта. Мы очень активно используем модели в процессе проектирования. Эти же модели дали старт выставке. Это очень важный элемент нашей работы. Мы крайне часто и очень активно работаем с различными их типами. Мы не ограничиваемся трёхмерными моделями на компьютере, мы стараемся делать модели, которые можно потрогать руками, то есть физические модели, которые затем снова могут быть изменены и представлены в цифровом виде. Мы знаем по опыту, что бывает очень важно подержать смоделированное здание в руках. Эта фотография, как мне кажется, с церемонии запуска проекта. Судя по всему, церемония запуска стоила больше, чем получили все архитекторы вместе взятые. Вот эта фотография сделана на стройплощадке полтора года назад, здание сейчас ещё возводится, его высота увеличивается, хотя уже здесь достаточно высоко.

New Norwegian National Opera and Ballet

Norway, Oslo

Ministry of Church and Cultural Affairs, Norway

2003 - 2008

Ну вот мы и вернулись в Осло. Здесь расположен наш офис. Совсем недалеко находится проект, который был заказан нам в 2000 году. Это Национальная опера. Это был такой же сложный конкурс, как конкурс с Александрийской библиотекой. Было около 300 заявок. Мы так же оставались в полном неведении непосредственно до церемонии оглашения победителя. Для нас это было большой неожиданностью. Концептуально в рамках этого конкурса снаружи этот проект выглядел, наверное, не таким шикарным. Идея была очень простая, создать точку встречи фьорда и окружающих холмов. Построить здание как точку схождения этих линий. Естественно, что, забирая пространство для проекта, мы возвращаем его в виде публичного пространства, пространства для людей.

В отличие от России, где присутствуют традиции, в Норвегии Национальная опера и институт оперы стали развиваться только после войны. Первая опера появилась после войны. Это позднее начало и исключительность долгое время придавали ей элитарный характер. Мне кажется, что большой плюс этого проекта состоит в том, что нам удалось избавиться от элемента элитарности и включить широкую публику в эту традицию.

Для норвежцев природа — очень важная часть жизни и норвежцы соотносят себя главным образом с природой. И если говорить о том, где провести свободное время, то норвежцы пойдут либо в горы, либо в оперу. Именно поэтому эта опера-гора, которая у нас получилась, как мне кажется, очень хорошо отражает мировоззрение норвежцев как народа.

Помимо того, что это гора, природа, излюбленное место отдыха норвежцев, в ней ещё внутри есть и опера, в которую люди периодически ходят. И поскольку это открытое пространство — оно работает круглосуточно — площадки вокруг здания стали очень популярны. Их использует и сама опера как учреждение, там проходят различные концерты. Когда это происходит, все эти плоскости превращаются в зрительный зал. Когда происходило официальное открытие оперы, внутри находилось 1,5 тысячи зрителей и ещё 5 тысяч зрителей сидело на крыше оперы, наблюдая за телетрансляцией.

Пространство внутри главным образом состоит из двух элементов. Это белый мрамор и деревянная стена, внутри которой находится опера. Ну и, естественно, стекло, служащее посредником между пространством снаружи и пространством внутри. И это самое прозрачное стекло, которое нам удалось найти, чтобы стереть границу между внешним и внутренним. Когда вы внутри, вы созерцаете то, что снаружи. Когда вы снаружи, вы созерцаете то, что внутри. Когда вы находитесь внутри, перед вами расстилается фьорд. Там плавают корабли. Внутри есть прогулочный мостик, который опоясывает всё здание изнутри. Снаружи предусмотрена площадка для наблюдений. Если вы не из тех людей, кто любит оперу, вы можете понаблюдать за людьми, которые ходят в оперу, сами при этом находясь снаружи на горе.

Эти перегородки находятся в задней части фойе. На самом деле они отделяют туалетные комнаты. Мы снова работали с исландским архитектором Олафуром Элиассоном. При проектировании и при строительстве любого общественного здания в Норвегии выделяется отдельный бюджет на художественное оформление, для художника. В данном случае художник работал как раз с этим пространством. Мы с самого начала настаивали на том, чтобы художник работал в тесной связке с нами потому что художественное оформление неотделимо от архитектурной части. То есть мы построили работу таким образом, чтобы художник не пришёл декорировать здание после строительства, а изначально принимал участие в создании здания. И вот эти небольшие перепады, скажем, в том что касается вида сверху, крыши здания, мы разрабатывали их вместе с художником. И, благодаря участию художника, нам удалось несколько драматизировать линию крыши и она получилась более крутой, чем мы сделали бы, проектируя здание сами.

Вы видите пространство вне стен, внутри которых находится концертный зал. Мы хотели, чтобы вся аудитория была как музыкальный инструмент, или как внутренности музыкального инструмента, и по мере продвижения внутрь окружающее вас дерево становится всё более тщательно обработанным и всё более монолитным. Но снаружи, ближе к гардеробу и входу, это дерево неоднородное, менее монолитное, похожее на кору реального дерева, в нём есть какие-то пробелы и просветы. И за этим слоем коры дерево становится более гладким, монолитным и тщательно обработанным. И, наконец, мы попадаем непосредственно в зрительный зал, где дерево имеет значительно более ровную структуру. И вы видите, что здесь архитектурные элементы выполняют также акустическую функцию.

Вот ещё одно произведение искусства. Это занавес, выполненный американским художником. Это текстильный занавес, сотканный из белых, серых и чёрных нитей. Он выглядит как алюминиевая фольга, но на самом деле это ткань. Перед вами художница. Она берёт кусок фольги. Мнёт его. Фотографирует. Потом переводит в узор для ткани. Вблизи эта ткань выглядит так.

Пространство оперного театра поделено на три зоны. Первая предназначена для публики, вторая — это непосредственно сцена, и за сценой находится вся машинерия. Это репетиционные залы, это административные помещения. Очень сложно было соединить вместе все элементы большого театрального механизма. Разместить в правильных местах репетиционные залы. Например, балетная труппа не хотела, чтобы были большие окна. Они вообще не хотели окон в репетиционном зале, но нам удалось их убедить, чтобы окна этого зала смотрели на север и чтобы проходящие на этом уровне люди могли посмотреть, что происходит внутри. То же самое мы проделали и со швейными мастерскими и с другими мастерскими театра. Таким образом, проходящие люди снаружи могут видеть, что происходит внутри театра, то есть видеть непосредственно всю механику кулис. То есть, мы в определённом смысле сорвали покров тайны с того, что происходит за сценой, за кулисами, и превратили это тоже в театральное действо, открыв его зрителям извне. Раньше это была мастерская художников, теперь там находится швейный цех, он тоже очень интересно взаимодействует с окружающим пространством.

Здание облицовано каррарским мрамором. Эта модель крыши, покрытой мрамором, была спроектирована на компьютере, затем мы переслали её в Каррару, где по нашим чертежам, по этой модели, уже вырезали и шлифовали куски мрамора. Как видите, нам удалось. Довольно удачно нам пришло в голову расставить на деталях этого пазла номера и нам в конечном итоге удалось собрать детали и правильно вставить пазы друг в друга. Вот здесь вы видите, какие изменения с помощью художников, с которыми мы работали, были внесены в структуру крыши. Несмотря на такой неброский внешний вид, это здание, как и другие объекты природы, в течение дня постоянно меняется, меняется в течение года, вбирает в себя всё, что происходит вокруг, особенно интересно реагирует на свет и на световые изменения.

Так выглядели те 5 тысяч зрителей, которые наблюдали за открытием оперы. В это же время внутри президенты, короли и королевы и различные высокопоставленные лица наблюдали, что происходит на сцене.

Вот небольшой короткий фильм, который показывает это здание с совершенно необычной стороны. Во время проектирования здания шли предварительные дебаты о том, можно ли будет кататься по крыше на скейтбоарде. Мы ничего против не имели, но выяснилось, что будет не очень удобно. Но нас, конечно, больше беспокоила проблема с граффити потому что этот белый холст выглядит очень привлекательным, но странным образом за всё время существования оперы на ней не было создано ни одного граффити. Поскольку это здание вызывает у жителей города ощущение, что оно принадлежит им, по этому зданию можно гулять, на нём можно устроить пикник, оно как бы охраняет само себя. Людям не хочется портить пространство, которое принадлежит и им, оно является частью и их жизни. Но пока до сих пор никаких следов художники не оставляли. Подписи мы не видели.

На этом я заканчиваю. Если у вас есть вопросы, я могу на них ответить.

Лекция была приурочена к выставке “Snøhetta архитектура - ландшафт - интерьер” в Музее современного искусства Эрарта и состоялась при поддержке Национального музея искусств, архитектуры и дизайна Норвегии, Генерального консульства королевства Норвегия в Санкт-Петербурге и при содействии Эвы Мадсхюс, главного куратора Национального музея искусств, архитектуры и дизайна Норвегии. Лекция проходила в пространстве Петропавловской крепости, предоставленном Фондом «Про Арте».

В заключение напомню, что лекция сопровождалась презентацией и, поскольку архитекторы — очень умные люди, имеющие возможность регулярно работать в большом масштабе, лекция была гораздо более многомерной и в разы более ёмкой, чем способен передать текст.

Ольга

1 Томас Фагернес, Thomas Fagernes, партнёр бюро и Senior Architect в Snøhetta

2 Снёхетта, Snøhetta, норвежское архитектурное бюро

3 с января 2005 года

4 О́лесунн, норв. Ålesund, Hotel Brosundet

5 Галерея Серпентайн в Лондоне, Serpentine Gallery, Serpentine Pavilion 2007

6 Олафур Элиассон, Olafur Eliasson, датский и исландский художник

7 Линтон Квейси Джонсон, Linton Kwesi Johnson, британский поэт, музыкант и автор текстов в стилистике регги

8 OMA (Office for Metropolitan Architecture), архитектурное бюро, расположенное в Нидерландах

9 Рем Кулхас, Rem Koolhaas, голландский архитектор, основатель базирующейся в Роттердаме голландской архитектурной фирмы OMA

10 Марио Ботта, Mario Botta, швейцарский архитектор

11 Снёхетта, Мануэль Готран, затем Биг и, наконец, Валод энд Пистр, Snøhetta / Manuelle Gautrand / Big / Valode & Pistre Architects

12 Чарльз Дженкс, Charles Jencks, архитектурный критик, ландшафтный архитектор и дизайнер, сооснователь фонда “Maggie's cancer caring centres”

13 Индивидуальные проекты разных центров в этой сети были спроектированы и реализованы разными приглашёнными архитекторами и архитектурными бюро. Snøhetta получила заказ на проектирование одного из зданий фонда.

14 Бьярне Мелгаард, Bjarne Melgaard, норвежский художник

права на оригинальную лекцию принадлежат Томасу Фагернесу и Snøhetta

перевод Ольги Губановой, 2012 год 

This is the non-profit publication for educational purposes

Пожалуйста, не копируйте и не публикуйте мои переводы где бы то ни было без моего разрешения. Если вы считаете, что другие хотели бы их прочитать, пожалуйста, разместите ссылку на эту страницу.