2012-10-28

Интервью Марион Котийяр для журнала Мари Клэр (Великобритания)

дата интервью: август 2012
автор интервью: Harvey Marcus

Я в конце концов достигла мира с самой собой

Преодолевая терзающее нестабильностью и тревогами детство, Марион Котийяр выросла в одну из наиболее прославленных актрис на планете. Что изменилось? Она влюбилась.

Не упоминая имён, существуют определённые актрисы, чей успех способствует только тому, что вызывает большее количество вопросов о том, как они в действительности прославились. Во время интервью они объяснят, удаляясь от темы разговора, свои карьеры рассеянным надавливанием на знакомые запрограммированные факторы, озаглавленные 'не по годам развитая' и 'аутсайдер', через всё это к описанию посредством 'глубокая' (как во фразе: глубоко внутри меня всегда что-то было) перед тем как, наконец, приземлиться в аргументации в периметре выражения 'значительная удача'. К концу вы, возможно, будете знать не больше, чем прежде, но, если ничто другое (худшее), вы будете оставлены с величайшим пониманием (относительно) того, почему, учитывая хрупкие основания, удерживающие их славу, так много актрис взрывают самих себя, когда пятно света начинает тускнеть.

Это не случай Марион Котийяр. Она расскажет вам как, будучи ребёнком, она наполнила 'свой собственный мир и была не очень счастливой'. Что большую часть своей жизни она была вовлечена в поиски объяснения тех чувств. Что когда она играет, она пытается 'создать манеру речи, смеха и плача — телесный язык, который не является моим собственным'. Результат этой интроспекции и эксперимента, тем не менее, здесь для того, чтобы быть увиденным в зрелище, которое она предлагает камере. Для Марион актёрская игра выглядит более потребностью, чем призванием. Её звезда взошла не по воле случая.

Мы располагаемся в спартанском офисном пространстве в Нью-Йорке после съёмки для Мари Клэр (Marie Claire). Для начала лета стоит нехарактерно холодная погода так что Марион — волосы стянуты и убраны назад, она лишена макияжа — одета в джинсы и свитер в морской стилистике, украшенный мотивом из милых рыбачьих лодочек. Утончённо модная марионетка, не в полной мере свободная от ниточек, ей тридцать шесть сейчас, но вы представьте, её внешность — миленькая, в ней есть что-то мальчишеское — изменилась совсем немного с тех пор как она была маленькой, взрослеющей в многоквартирной башне в предместьях Парижа и, позже, в деревне за пределами Орлеана. Такое ощущение, что она была всегда где-то рядом, но это всегда — всего только четыре года с тех пор как она поднялась на сцену Театра 'Кодак' (Kodak Theatre в Лос Анджелесе), чтобы быть провозглашённой Лучшей Актрисой (Лучшая Женская Роль) за 'Жизнь в Розовом Цвете' (La Vie en Rose). Тогда она прокричала бунтарски миру: 'Спасибо тебе, жизнь, спасибо тебе, любимый', — на ломаном английском, очаровав аудиторию и исполнительных директоров многих студий.

Сегодня её английский, время от времени не совсем естественный, но свободный, обладает акцентом, который представляет собой что-то среднее между Западным Голливудом и домом в Париже, который она разделяет со своим партнёром, прославленным французским актёром и режиссёром Гийомом Кане (Guillaume Canet) и их годовалым сыном Марселем. До 'Жизни в Розовом Цвете' её резюме было многообещающим, — она бы поспорила, что 'Очень Долгая Помолвка' (A Very Long Engagement) вместе с Одри Тоту (Audrey Tautou) была её первой ролью, действительно оказавшейся прорывом, — но именно её изображение легендарной концертной и клубной певицы Эдит Пиаф (Edith Piaf) было тем, что заворожило аудиторию. Тогда же мир впервые узнал об экстраординарном расстоянии, которое актриса была готова пройти в намерении достичь соответствия характерам, за которые она берётся.

Её актёрская игра в 'Жизни в Розовом Цвете' ушла за пределы косметических трюков. Отработав скрежещущий голос Пиаф, разработав характерную сутулость, сбрив затем естественную линию своих волос и брови, исполнение Марион было настолько тотально поглощающим, что то, что месяцы спустя после съёмки она всё ещё находила сложным для себя избавиться от измученной личности и отличительных поведенческих черт французской иконы стало практически киношным фольклором.

В то время как она допускает существование долга, который задолжала 'Жизни в Розовом Цвете' за трансформацию своей карьеры, она поспешно опровергает любые постулаты с моей стороны о том, что нестабильность, тревоги и демоны, которых она столь успешно пропустила через себя, принадлежат ей самой в той же степени, в какой принадлежали Пиаф. 'Я никогда в действительности не пыталась определить отношения между ею и мной. Если существуют какие-то сходства, то всё в порядке, но большую часть времени я пытаюсь создать кого-то, кто в действительности не является мной'. Истинное отражение её собственного характера, она сообщает, может быть обнаружено в маленьком и весьма недооценённом французском фильме, который с наслаждением пережил в прошлом году ограниченный релиз. Написанный и срежиссированный Кане, 'Маленькая Белая Ложь за Ложью' (Little White Lies/'Маленькие Секреты' в рус. прокате) демонстрирует объединившуюся команду интереснейших французских талантов актёрского мастерства, включая сыгравшего в (чёрно-белом) фильме 'Артист' (The Artist) Жана Дюжардена (Jean Dujardin) и сконцентрирован вокруг последовательностей непроизнесённой правды и скрываемых чувств группы выглядящих беззаботными друзей-парижан, которые каждый год направляются в какой-нибудь пляжный домик ради летнего отдыха. 'Для меня было очень трудно смотреть этот фильм потому что, по большей части, это и есть я', — говорит она о своей героине Мари (Marie), молодой девушке в возрасте где-то между тридцатью и сорока, чья весёлая беззаботность противоречит тревогам женщины, которая более не является девушкой.

'В своей жизни она не чувствует себя комфортно. На поверхности у неё множество друзей, но внутри она крайне не защищена — так я вижу саму себя на экране. Это было невыносимо и я не могла бы смотреть на это'. Марион легко широко улыбается, готовая записать на плёнку факт того, что не всё в фильме её, уверяя меня, что, в противоположность Мари: 'Я никогда не спала со всем городом так, как это делает она — мальчики, девушки. Я имею в виду, у меня есть свой собственный опыт, но не такой «Ух ты! Вечеринка! Время секса!» — затем, обдумывая то, что уже сказала: — Нет, это было так странно. Это было подобно: «Бог мой, это я. Это то, что я чувствую». И ты не желаешь видеть саму себя — она звучит искренне — в состоянии дискомфорта. Это было ещё одним вариантом ощущения 'тяжело'.

Это ощущение неловкости во взаимоотношениях с миром, эти чувства незащищённости были частью жизни Марион с тех пор как она может помнить. Взрослея, её родители-актёры, Жан-Клод и Низема (Jean-Claude and Niseema) зарабатывали на жизнь преподаванием. Вместе с младшими братьями-близнецами, Квентином и Гийомом (Quentin and Guillaume) Марион наслаждалась либеральным стилем воспитания в русле которого детей ободряли выражать самих себя. То, как она это описывает, их многоквартирную башню, существование в среде актёров, это было крохотным клочком богемы в каком-то собственном смысле, полном театра, искусства и вечеринок, это было практически идиллическим. Подобно тому, чтобы делить дом с сотней людей, как она выразилась. Тем не менее, Марион всё же не смогла бы не обращать внимания на это чувство изолированности и одиночества.

'У меня был мой собственный мир и он не был очень счастливым', — она вспоминает. 'Я была не очень общительным ребёнком. Такова была моя личность. Я действительно не знала, что мне с собой делать, когда я была маленькой'. Речь идёт о времени, когда она была такой маленькой как современные дошкольники, подчёркивает она, может быть это было с тех пор как ей исполнилось четыре. 'Часть меня была счастлива и часть была так мрачна. Для меня было очень трудно уловить отношения между людьми. Я знаю множество людей, которые завидовали моей семье потому что у нас было столько свободы. Наша квартира была наполнена креативностью. Нам было позволено рисовать на каждой стене нашего дома. Я сталкивалась с завистью часто, очень рано, и, когда ты ребёнок, это трудно — быть отличающимся. Я была очень чувствительной'. В результате этого Марион уединилась в своём собственном мире. 'Личный мир', — повторяет она. Эти тёмные тени преследовали её большую часть её жизни; только в последние несколько лет она оказалась способна найти вариант гармоничного сосуществования с теми тревогами, которые она испытывает. 'Я наконец-то выстроила мир внутри себя', открывает она нам. 'Я встретила великолепных людей, которые дали мне ключи к обретению мира с самой собой'.

Катализатор, повлекший за собой изменения, почти определённо пришёл в облике Гийома Кане, одного из ведущих факелов французского кинематографа, который наслаждается статусом сексапильного красавчика-сердцееда в своей родной стране. Начало их дружбы датируется 2003 годом, когда они работали над фильмом 'Влюбись в Меня, Если Осмелишься' (Love Me If You Dare), но пара вдвоём только с 2007 года, это произошло через год после того как Кане развёлся с актрисой Дианой Крюгер (Diane Kruger). Их сын, Марсель, отметил свой первый день рождения несколькими днями перед нашим интервью и в компании мамы Марион (Низемы) побывает на сегодняшней съёмке — маленькая живая двуязычная динамо-машина с шикарнейшей из бабушек.

© Дэниэл Габбей 2012

Марион, как обычно, крайне осторожна в разговорах о том, что связано с её частной жизнью, но не может не сообщить о позитивном эффекте, который присутствие Кане произвело и производит на её жизнь и о глубине чувств, которые они разделяют. Когда я, в попытке раздразнить работу глубин её разума, вопрошаю её о том, имела ли она когда-нибудь внетелесный (астральный) опыт, она отвечает: 'Не совсем, — перед тем как поправить саму себя — Наполовину. Хорошо, я думаю, что когда ты находишься в состоянии предельной любви, ты имеешь возможность путешествовать с чем-то большим, чем только одно твоё тело'.

Далее, среди всех книг существует одна, которая изменила её жизнь: 'Четыре Соглашения' Дона Мигеля Руиса (The Four Agreements by Don Miguel Ruiz) — текст современного момента времени в стилистике самоврачевания, основанный на учении древних Толтекских философов (предтечи культуры Ацтеков, существовавшей в Мексике), который стал известен после участия в Шоу Опры. Речь идёт о следующих четырёх соглашениях. 'Слово ваше должно быть совершенно'. 'Не воспринимайте ничего лично'. 'Не делайте предположений'. 'Всегда делайте лучшее из возможного'. Марион, доверяя нам, сообщает о том, как эта концепция стала центральной осью её собственного способа мышления перед тем как продолжить: 'Мой молодой человек дал мне эту книгу четыре года назад'.

Те последние четыре года совпали с наиболее продуктивным периодом в карьере актрисы. Результатом Оскара было то, что её талант был задействован в спектре фильмов от 'Начало' (Inception) с Леонардо ДиКаприо (Leonardo DiCaprio) до 'Джонни Д.' (Public Enemies) c Джонни Деппом (Johnny Depp). В этом месяце она принимает участие в одной из величайших франшиз в истории Голливуда, она участвует в последнем релизе фильма Бэтмен, 'Тёмный Рыцарь: Возрождение Легенды' (The Dark Knight Rises), детали которого остаются тщательно охраняемым секретом: 'Супергерой, которым я всегда была одержима', — это всё, что она по этому поводу скажет. Её расписание может быть описано только как лихорадочно активное. Несколькими днями до того как мы встретились она была в Каннах на премьере 'Ржавчина и Кость' (Rust and Bone), французского фильма, который уже предельно активно рекламируется как продукт, подходящий под критерии Оскара. Оттуда Марион прилетела обратно в Нью-Йорк, где в данный момент она с Кане участвует в съёмках 'Кровных Уз' ('Blood Ties') (он как режиссёр, она блистает в главной роли вместе с Милой Кунис (Mila Kunis), Зои Салдана (Zoe Saldana) и Клайвом Оуэном (Clive Owen). 'Работа с мужчиной, с которым живёшь?' — она позже шутит. 'Однажды я напишу книгу!' И я даже не упомянул её сторонние проекты в качестве редкого участника французской рок группы Yodelice, где она от случая к случаю появляется в качестве гостя в облике своего альтер-эго, Симоны (Simone).

Очевидно, что работа для Марион обладает положительными терапевтическими эффектами, позволяя ей выражать психологические глубины, которые она могла бы, наверно, в ином случае предпочесть избегать. Очень доброжелательная и обаятельная во время интервью, и демонстрирующая чувство юмора Марион (когда я спросил, думала ли она когда-нибудь о режиссировании, она отвечает: 'Может быть через несколько лет, но точно к тому моменту, когда у меня будет 35 своих собственных детей'), думает долго и напряжённо перед тем как произнести свой ответ. Это привычка, несомненно, преувеличенная её старанием отшлифовать иностранный язык, но это так же и отражение её желания распутать собственные мысли. У вас появляется впечатление, что те большие экзистенциальные вопросы о том, почему мы здесь и что мы делаем являются постоянным источником мучений, что её поиск их удовлетворения — продолжающийся процесс. Герой Марион — последний кенийский защитник окружающей среды Вангари Маатаи (Wangari Maathai), которая стала первой африканской женщиной, получившей Нобелевскую премию. Она так же является активным и страстным сторонником Гринпис.

Когда я задаю вопрос о том, удивлена ли она властью и ответственностью, присущими славе, очевидно, что это не первый раз, когда она исследует тему, которая, совершенно прозрачно, является причиной масштабного душевного поиска. 'В последнее время, она говорит, — Я много думаю о том, действительно ли что-то изменилось, если говорить об общественно значимой цели или организации. Помогает ли это? Стоит ли это того? Вангари Маатаи, Аун Сан Су Чжи (Aung San Suu Kyi), Мандела (Mandela) — они меняют положение вещей. Но актёры и знаменитости, я не знаю... Может быть... ' Затем, споря сама с собой: 'Может быть это потому что я не выделяю достаточно времени людям, которых я поддерживаю. Иногда у меня такое чувство, точно я должна выбрать между жизнью, которую я имею, и поддержкой общественно значимого дела, которое требует всего того времени, которым я располагаю'.

Я удивляюсь, вопрошая, что было бы с Марион Котийяр, если бы она не преуспела в том, чтобы стать актрисой, которой она является сегодня. 'Если бы это никогда не случилось?' — она отвечает. 'Вау! Я бы была... ' И её голос сменяется внезапной тишиной. Пауза длинна, часть её затеряна в невероятном. 'Я не знаю', — она, наконец, говорит. 'Я верю, что ты там, где ты должен быть и я верю, что те вещи, которые с тобой происходят, происходят по определённой причине. Так что если бы этого никогда не происходило, это было бы потому что мне предназначено было бы заниматься чем-то ещё'.


права на оригинальное интервью принадлежат Harvey Marcus и Marie Claire (UK)
перевод Ольги Губановой, 2012 год 
This is the non-profit publication for educational purposes


Пожалуйста, не копируйте и не публикуйте мои переводы где бы то ни было без моего разрешения. Если вы считаете, что другие хотели бы их прочитать, пожалуйста, разместите ссылку на эту страницу. 

 
Источник текста статьи на английском языке: 


перевод ещё одной статьи о Марион Котийяр можно прочитать здесь: Марион Котийяр: Портрет Артиста (для журнала Vogue США).

Related Posts Plugin for WordPress, Blogger...